Что такое "презумпция невиновности", всем известно, рассказывать не надо. Как этот принцип соблюдается в РФ (например, к задержанным 26 марта), тоже объяснять не требуется.
Но вот про "презумпцию доверия" в отношении сотрудников МВД сказать кое-что придется. Раз уж про нее говорят с высоких трибун.
МВД потребовало ввести "презумпцию доверия" к сотрудникам полиции России. Об этом заявил заместитель министра МВД Игорь Зубов на заседании комитета Совета Федерации по обороне и безопасности 1 июня, сообщает агентство "Интерфакс".
Зубов отметил, что "презумпция доверия" подразумевает, что действия полицейских "априори считаются правомерными". Зубов добавил, что если полицейский поступил неправильно или превысил полномочия, то его действия должны доказываться позже "в судебном или ином порядке". По его словам, если сотрудники правоохранительных органов предъявляют свои законные требования, то "любой гражданин обязан их исполнить". "Это должно быть в крови каждого человека", — подчеркнул Зубов.
Самое простое здесь — про "кровь каждого человека". Возможно, текущие дела заставляют забыть школьные уроки биологии. Посему придется напомнить — в крови каждого человека есть лейкоциты, есть эритроциты, есть плазма... Там много чего на самом деле есть. Но вот каких-то идей или требований заместителей министров внутренних дел там точно нет. Медицинский факт.
С презумпцией доверия/недоверия все гораздо сложнее. Это — категория общественная, распоряжениям начальства не слишком-то послушная. А в голову каждому не залезешь (можно, конечно, попытаться при помощи телевизора и подконтрольных СМИ, но стойкого результата никто не гарантирует).
Так и тут: начальство требует "презумпции доверия", а у общества — совсем иная презумпция. А уж у того общества, которое в соцсетях — и подавно.
Понятно, чем вызвано начальственное требование — тем самым случаем, который неделю назад произошел в районе Арбата и Воздвиженки и до сих обсуждается — с гневом человека, с неприятием... Совершенно правы те, кто говорит, что есть много вещей, гораздо худших, чем задержание юного чтеца "Гамлета" в центре Москвы. Есть хотя бы арест страдающей диабетом (и не получающей нормальной медицинской помощи) немолодой женщины — бухгалтера из "Гоголь-центра". (Ну, это же к артистам и режиссерам надо "без излишней жестокости", а к остальным — и так понятно...) Но помочь ей и многим тысячам других таких же, как она (но не работающих в прославленных столичных коллективах и известных только узкому кругу семье и близких), почти невозможно, пока общество не содрогнется.
Именно кадры задержания ребенка и заставили его содрогнуться — от гнева из-за унижения другого, от отвращения к унижающим.
Можно, конечно, сказать, что общество раскололось. Но тех, кто искренне оправдывает действия полиции, не очень много. Иначе зачем бы спускать на свидетелей и на тех, кто считает, что в действиях юного артиста и его родителей нет и тени правонарушения, целые своры ботов, троллей и "патриотов" разной степени казенности? (Несколько раз писал легковерам — вы вот "вдумчивый" текст про "не все так однозначно" и "попрошайничество" перепостили, а на страничку "вдумчивого" заглянуть забыли. А загляните-ка, пусть тошно вам станет...)
Именно эти события и вызвали закономерное начальственное "держать! не пущать! априори считать правомерным!"
Но у общества будет другое мнение — даже в том случае, если выпустить закон о запрете разговоров о неправомерности действий сотрудников полиции в соцсетях, останутся еще разговоры людей при общении. А там презумпция может оказаться совсем иной, да и разговоры эти кухонные имеют тенденцию внезапно перерастать сперва в хмурое молчание, а потом — в выводы, которые звучат уже вполне громко. Просто не получится.
Будет как у Навального: суд вынес решение ролик про Не-Димона удалить, а он на это — "а не удалю". Правильно, Навальный просто честен: технически сделать это с видео, разлетевшимся по соцсетям в России и мире невозможно, даже если бы хотелось.
А тут — все проще. В обществе института презумпции доверия к сотрудникам МВД нет и взяться ему неоткуда (а в судах он и так всегда был — к сожалению). Институт репутации, невзирая ни на что, начинает складываться. А вот презумпция недоверия уже есть.
И это — факт. И с ним придется считаться.
Как с составом крови, в которой есть только то, что дано природой.
