Блумберг сообщает, что в Китае переполнены крематории. В Пекине и Шанхае ближайшее свободное место на кремацию - не ранее середины января. Тут же возник теневой бизнес: за кремацию в день смерти нужно заплатить почти 90 тысяч юаней (порядка 900 тысяч рублей).
Предполагается, что пик смертности придется на 23-25 января с ежесуточным показателем по стране в 25 тысяч человек. Далее ситуация пойдет на убыль, но останется критической еще минимум месяц.
(Как тут не вспомнить, что в России подсуетились, приняв ГОСТ о массовых захоронениях. Бульдозером в ровик - и привет. Китайцы как-то отстали от передовых технологий.)
Проблема, однако, в том, что на самом деле никто не знает, насколько плоха ситуация в Китае - китайскую статистику уже не раз обвиняли в существенном искажении данных. В реальности ситуация может быть гораздо хуже. Саму смертность скрыть сложно - она может быть рассчитана и по косвенным данным, но можно манипулировать ее показателями в течение каких-то периодов, "растягивая" или "сжимая" их. Возможно, что пиковые значения смертности гораздо выше, так как резкий и практически одномоментный отказ от политики "нулевой терпимости", который при этом пришелся на сезон инфекционных вспышек, мог создать вместе с убитым трехлетним террором иммунитетом людей кумулятивный эффект.
Процесс при этом носит динамический характер, а значит, обладает определенной самоподдержкой. Поэтому все предыдущие модели заболеваемости сейчас вряд ли работают ввиду того, что количественные показатели неизбежно привели к качественным искажениям этих моделей. Поэтому у китайских властей вряд ли есть какое-то внятное понимание происходящего и однозначные прогнозы. Приходится действовать по обстановке. Неудивительно, что статистические данные недостоверны - их наверняка корректируют в ручном режиме.
* * *
Самый важный вопрос начала года - это, конечно, китайская эпидемия. Точнее, когда она завершится. Чем она завершится, в общем-то, уже понятно: только в январе смертность составит приблизительно полмиллиона человек, что даже для миллиардного Китая очень и очень много. Тем более, что эпидемия приводит к побочным эффектам, которые хорошо известны и нам: другие категории больных не могут получить своевременной помощи, а потому смертность среди них также неизбежно возрастет. Так что к погибшим от инфекции нужно смело добавлять и сверхсмертность от других заболеваний.
Нет смысла говорить, что подобное положение носит исключительно рукотворный характер. Политика "нулевого ковида" привела к тому, что люди ослаблены, а значит - подвержены любым инфекциям, которые они в обычной ситуации могли бы даже не заметить.
Однако вопрос имеет и другое измерение: китайская экономика даже до событий 2020 года демонстрировала крайне плохое состояние. Напомню, что в ноябре 2019 года китайский регулятор провел стресс-тест, который выяснил, что треть ключевых банков ожидает крах при экономическом росте в 4 процента, а в случае, если рост замедлится еще сильнее, две трети основных финансовых институтов не смогут выйти из катастрофы.
По сути, эпидемия стала аналогом войны, когда экономика была переведена на мобилизационное положение, в нее были закачаны новые триллионы долларов необеспечнной ликвидности, что и помогло протянуть три года. Расчет, по всей видимости, заключался в "послевоенном" росте выше линии дедлайна. И нужно отметить, что в определенном смысле этот расчет поначалу сработал - после первого локдауна китайская экономика весьма бурно стартовала, что, кстати, и привело (либо стало косвенной причиной) энергетического кризиса в Китае, который затем распространился на два ключевых рынка - США и Европу.
Однако рост Китая быстро начал спадать, и китайское руководство снова стало решать проблему тем же методом - локдаун, новая порция вброшенных денег и ожидание нового роста. И столкнулась со сценарием Фейгенбаума - каждая последующая итерация была короче, а эффект от принятых мер - слабее.
При этом накопленные проблемы никуда не делись, они были лишь отложены, и в итоге неизбежно должны были дать кумулятивный выброс. Пока трудно сказать - это уже он или "идеальный шторм" еще впереди. Но главный вопрос наступившего года - это как раз: сумеет ли Китай начать восстановление после нынешних событий в феврале или войдет в полосу тяжелого, медленного и растянутого выхода.
Парадокс ситуации в том, что краткосрочно для Китая выгодно выйти быстро и как-то, но восстановить показатели до-декабрьского развития. Но нужно понимать, что при этом ранее накопленные проблемы так и останутся в подвешенном состоянии. Если восстановление будет мучительным и медленным, это будет означать риск рецессии (а там свои проблемы), но те проблемы, которые китайцы сами себе привезли в последние три года, могут начать решаться.
И, наверное, нет смысла говорить, что от того, какой сценарий в итоге будет реализовываться, зависит положение дел и в мировой экономике, в первую очередь, в Европе. В США как раз все более-менее "устаканивается" - туда побежали деньги, и американцы могут смотреть в ближайшее будущее с относительным оптимизмом.
! Орфография и стилистика автора сохранены
