Последние два с половиной месяца Управление Федеральной миграционной службы по городу Москве приглашает сотрудников миграционного контроля дежурить к собственному зданию — ловить беженцев как нелегалов. В результате люди, пришедшие искать спасения, могут так и не уведомить о своих намерениях власти, а вместо этого отправиться ждать выдворения из России в своего рода СИЗО для иностранцев. На родине большинство из них обречены на несправедливое тюремное заключение, пытки, насилие, голод или смерть. Защитить беженцев от миграционного контроля зачастую не удается даже сопровождающим их правозащитникам и юристам. В итоге многие не рискуют просить об убежище и решают остаться на нелегальном положении. Фактически УФМС по Москве вынуждает людей выбрать трудности с работой, бесправие и жизнь под постоянной угрозой выдворения из-за угрозы немедленного задержания. О том, как искать выход из безвыходного положения, Каспаров.Ru поговорил с сотрудниками правозащитной организации "Гражданское содействие".
"Люди приходят обратиться за убежищем в УФМС по Москве, а там их уже ждет миграционный контроль или же его вызывает конкретный человек — начальник отдела по вопросам беженцев и вынужденных переселенцев Юрий Евдокимов",
— рассказывает председатель правозащитной организации "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина.
Причем для сотрудников миграционного контроля неважно, зачем человек пришел в УФМС — донести ли какие-то бумаги на получение легального статуса, забрать ли готовый документ. "Во всех этих случаях он, по их мнению, является нелегалом. По "Закону о беженцах" человек, находящийся в процедуре, не может быть депортирован. Но Административный кодекс оказывается выше, чем закон о беженцах. Кроме того, они утверждают, что даже с человека, находящегося в процедуре получения убежища, обязаны взять штраф за то, что он находился в России нелегально", — поясняет сотрудница "Гражданского содействия" Наталья Прокофьева. "Видимо, очень удобно, когда жертва сама идет к тебе в руки", — комментирует она выбор места "контроля".
После встречи в дверях УФМС пытающегося подать документы человека задерживают, везут в ОВД, составляют на него протокол об административном нарушении — нелегальном пребывании в России — и доставляют в суд, который решает его дальнейшую судьбу. Единственная ситуация, при которой беженец не будет задержан, — у него есть действующая виза в Россию. Но так бывает далеко не всегда. Многие люди пересекают границу нелегально. Стоит отметить, что в законе "О беженцах" такой вариант указан как один из возможных и никакого наказания за вынужденное нарушение в данном случае не предусмотрено, ведь человек спасает свою жизнь. Кроме того, довольно часто люди долго не решаются обратиться в ФМС из-за страха, что в случае заявления их ждет вовсе не помощь, и выходить "на свет" опасно. И срок действия их визы, если она была, истекает.
Часто людям сразу же отказывают в рассмотрении их дела, то есть в самом доступе к процедуре, по надуманным предлогам. Или неоднократно меняют дату интервью, не давая при этом официальной бумаги о том, что человек обратился за убежищем (документа, который защищает от претензий полиции и миграционного контроля). За время бесконечных переносов очень часто виза человека опять-таки истекает.
Многие из тех, кто сейчас приходит обращаться за убежищем, уже пытались сделать это ранее, но им не удалось подать документы, подчеркивает правозащитница.
"Одно время у нас назначали приход в миграционную службу, причем не выдавая никакого документа о том, что человек в нее обратился, на пять лет вперед",
— рассказывает Ганнушкина.
Иногда у беженцев вымогают взятки, а ведь большинство вынужденных мигрантов находится в трудном экономическом положении. В некоторых случаях обращение в ФМС оборачивается попытками выкрасть беженцев со стороны российских спецслужб или соответствующих органов их родных стран (что нередко в отношении граждан Узбекистана, Таджикистана, Северной Кореи). Некоторые люди и вовсе не знают о возможности обратиться за убежищем, хотя имеют полное право на его получение, и именно поэтому долго не обращаются в ФМС.
Если беженец все-таки пытается легализоваться и прямо из УФМС по Москве попадает в руки миграционного контроля, а потом в суд, дальше его ждет штраф от пяти до семи тысяч рублей и, весьма вероятно, депортация. Последнее зависит от гуманности судьи.
"Проблема в том, что по части третьей статьи 18.8 Кодекса об административных правонарушениях (ее вменяют нелегалам — прим. Каспаров.Ru) у нас в Москве и Московской области, в Санкт-Петербурге и Ленинградской области не может быть штрафа без выдворения. И в общем судья поставлен законом в трудное положение. Он должен выдворить человека. Конечно, ему дается определенная широта возможностей — он может дать наказание ниже низшего уровня. Но далеко не каждый будет это делать", — объясняет Ганнушкина. Кто-то действительно берет на себя дополнительную ответственность и выписывает только штраф, а кто-то решает в ситуации не разбираться, подходит формально и отправляет беженцев на депортацию.
Скорость выдворения иногда достигает полминуты на человека, рассказывает председатель "Гражданского содействия". За это время судья не то что не может вникнуть в дело, он не успевает даже задать вопросы, устанавливающие личность. "Это уж не говоря о том, что речь идет о людях, которые не знают языка, и первый вопрос, который необходимо им задать, — нуждаются ли они в переводчике", — замечает Ганнушкина.
По ее словам, суды часто делают все возможное, чтобы скорее выпихнуть человека из страны, не дав ему понять, что происходит. "Иногда нам приносят совершенно удивительные документы.
Человек ни единого слова по-русски не понимает, но он подписал бумагу, что знает язык достаточно, чтобы понимать юридический текст! Я спрашиваю, почему он подписал, а он на это отвечает: "Мне сказали: "Подпиши здесь!",
— и никто ему, естественно, не объясняет, что именно он подписывает", — рассказывает правозащитница.
"В других регионах как минимальное наказание установлен просто штраф. Как может быть такое, что в одной стране наказание за одно и то же правонарушение разнится в зависимости от места его совершения? Как если бы в Туле за кражу кошелька человека ждало одно, а в Москве — другое", — возмущается Ганнушкина.
Случаи отправления на депортацию после поимки у дверей УФМС, по информации правозащитников, уже есть. Люди, в отношении которых принято такое решение, попадают в СУВСИГ (специальное учреждение для временного содержания иностранных граждан, по своей структуре напоминающее СИЗО — прим. Каспаров.Ru) и там ждут выдворения из страны.
"Я бы, может быть, и согласилась с тем, что если человек несерьезно отнесся к своей судьбе, то можно его наказать, но не таким же образом! Сначала надо принять у него документы на убежище!
Причем в этих случаях речь идет о людях, которых нельзя выслать. Это и лица без гражданства, и сирийцы, у которых на родине войны, и афганцы, которые когда-то служили режиму Наджибуллы, и сейчас не могут вернуться домой, и многие другие люди, находящиеся в опасности",
— объясняет Ганнушкина.
Впрочем, даже если беженцу "повезло" и судья ограничивается штрафом, все не так просто. Если он не сможет оплатить его из-за финансовых трудностей (для беженца сумма в пять тысяч рублей довольно внушительна), его депортируют. Как рассказывает сотрудница "Гражданского содействия" Наталья Прокофьева, многие люди так боятся неподъемной суммы штрафа, что из-за практики задержаний в дверях УФМС решают туда не ходить.
Если же человек все-таки смог оплатить штраф, он имеет право снова попытаться подать документы на статус беженца или на временное убежище, и это не должно повлиять на решение миграционной службы. Однако риск выдворения остается.
"Если человек получает два административных штрафа за три года, не важно, по каким статьям, может быть принято решение о запрете на въезд в Российскую Федерацию. Даже если, к примеру, он женат на гражданке России и у них есть дети", — объясняет Ганнушкина.
Около двух месяцев назад "Гражданское содействие" обратилось с вопросом о происходящем в Федеральную миграционную службу". Две недели назад пришел ответ.
"Информируем, что к административной ответственности привлекаются иностранные граждане (лица без гражданства), которые на протяжении долгого времени незаконно пребывали на территории Российской Федерации", — говорится в ответе. Также в нем сказано, что лица, попавшие в СУВСИГ, "не лишены возможности подачи ходатайства о признании беженцем". Отмечено, что
решение о выдворении "не подлежит исполнению до завершения рассмотрения в установленном порядке ходатайства о признании беженцем и/или заявления о предоставлении временного убежища на территории Российской Федерации".
"Мы ожидали, что сейчас УФМС по Москве будет нагоняй, им скажут, что такая практика недопустима, но вместо этого ФМС в какой-то мере одобрила ее", — комментирует документ Ганнушкина.
Уже сама формулировка "в течение долгого времени" вызывает у правозащитницы недоумение. Дело в том, что в "Законе о беженцах" сказано, что в случае легального пересечения границы вынужденный мигрант должен попросить об убежище в течение одних суток с момента пересечения границы, либо же, если ситуация не позволяет, допустимый срок может быть продлен, "но не более чем на период действия возникших обстоятельств". Тогда кто должен оценивать, какая длительность пребывания "долгая", а какая — еще нет?
"Когда он 14 лет прожил в России, не легализуясь — это долго, и когда он две недели находился в стране, не подав заявления — это тоже долго? А два дня? Каждый трактует это по-своему. А ведь люди очень часто не в состоянии сориентироваться за короткий срок.
Кроме того, если человек прожил несколько лет вот так, то, как правило, он делал попытки попасть в процедуру, но ему это не удалось, потому что доступ к ней долгие годы был затруднен. А бывали периоды, когда он вообще отсутствовал", — замечает Ганнушкина. По факту для миграционного контроля "долгим" оказывается пребывание в России любого беженца, если у него нет действующей визы.
Не все так просто и с подачей заявления из СУВСИГ. "Если человек заявляет о своем намерении просить об убежище, такое право должно быть обеспечено. Однако часто он получает упрек: "А почему же ты заявляешь только сейчас, когда клюнул жареный петух?" — отмечает Ганнушкина. Даже если человек подаст документы, пребывание в СУВСИГ, очень вероятно, сыграет против него.
"Часто в таких случаях очень быстро отказывают с формулировками "не использовал вовремя", "не обратился своевременно", "не имел намерения",
— поясняет правозащитница.
Примечательно, что миграционный контроль дежурит у дверей только одного УФМС — московского.
"По моему наблюдению, все это заведено одним человеком — Евдокимовым. Видимо, это особенность сегодняшнего состояния страны — вся система начинает поддерживать чиновника, что бы он ни сделал. Институт убежища — гуманитарный институт, и в таких гуманитарных структурах должны работать люди, которые обладают определенными психологическими качествами и отстоятся к людям доброжелательно", — уверена председатель "Гражданского содействия". Она отмечает, что тот же начальник отдела по вопросам беженцев и вынужденных переселенцев позволяет себе грубость как по отношению к заявителям, так и к правозащитникам.
"Нашу сотрудницу Елену Юрьевну Буртину этот же самый Евдокимов толчками выгнал из помещения, куда она пришла с беженцем в качестве наблюдателя, хотя Миграционная служба — это открытая структура, куда человек может прийти со своим доверителем. Причем все происходило не у него в кабинете, а там, где людей только вызывают и записывают на интервью. Ничего конфиденциального там не сообщают", — рассказывает правозащитница.
По ее наблюдению, беженцы в Москве перестают рассчитывать на то, что ФМС им поможет, хотя до этих событий ситуация с доступом к процедуре вроде бы улучшалась.
"Человек часто не знает языка, бежал из страны, где ему угрожало незаконное преследование или даже смерть, и вот, в месте, куда он приходит за помощью, ему грозит максимальная опасность.
Это совершенно недопустимо! У охотников есть такое правило: у водопоя не стрелять. Я бы эту деятельность миграционщиков назвала бы отстрелом на водопое", — подытоживает Ганнушкина.
