Анонс выдвижения Игоря Стрелкова в президенты никак не относится к реальным электоральным планам.
Понятно, что Стрелкова не выдвинет ни одна парламентская партия, которые имеют льготу (право не собирать подписи). Не выдвинет ни одна внепарламентская партия – им надо собирать 100 тысяч подписей, причем на один субъект Российской Федерации должно приходиться не более 2500 подписей. В качестве приемлемого участника выборов никто из ведущих системных игроков его не рассматривает – и партии правила игры прекрасно понимают.
Конечно, можно пойти самовыдвиженцем и попытаться собрать 300 тысяч подписей. Такое число "рассерженных" патриотов (которые к тому же позитивно относятся к Стрелкову – а в этой эмоциональной и внутренне подозрительной субкультуре настроения разные и переменчивые, когда речь идет о конкретных персонах) найти вполне возможно.
Однако есть тройка проблем. Первая - в каждом субъекте можно собрать не более 7500 подписей. А это значит, надо создать мощную электоральную машину по сбору и верификации подписей. Ни опыта, ни средств у сторонников Стрелкова для этого нет. Вторая – если в Москве такие подписи собрать легко, то в регионах, где люди еще больше, чем в столице, боятся за свои персональные данные ("вдруг украдут и кредит возьмут"), а еще опасаются связывать свои имя с чем-либо неблагонадежным ("у нас просто так не сажают"), это сделать куда сложнее. И третье – никто не отменял графологов, мнение которых о достоверности любой подписи является для любого суда истиной в последней инстанции.
Знают ли об этом сторонники Стрелкова? Рядовые активисты вряд ли – они в процедурах не разбираются. Что же до организаторов, то они, конечно, понимают реальную ситуацию. Но им нужно, чтобы о Стрелкове не забывали – а для этого надо создавать информационные поводы. Объявление о возможном участии в выборах является таким поводом – тем более, что под флагом сбора подписей можно инициировать общественную кампанию в его поддержку. Но эффективность такого повода в современной России весьма сомнительна. Он мог сработать в нелюбимые и Стрелковым, и стрелковцами 1990-е годы – но не сейчас.
! Орфография и стилистика автора сохранены
